Немало истинных «жемчужин» психологической наблюдательности можно найти в произведениях А. Пушкина. Одна из таких цитат, которые отделились от первоисточника и стали «жить своей жизнью в языке» можно считать фразу «Привычка свыше нам дана».
Фраза о «данной свыше» привычке, ставшая крылатой, пришла из пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин». Полностью эта мысль звучит так:
«Привычка свыше нам дана,
Замена счастию она».
Такими словами поэт подводит итог описанию судьбы матери Татьяны и Ольги Лариных. Примечательно, что эта героиня – в отличие от отца девушек – даже не названа по имени. Имя могло быть любым – настолько типичной представлялась такая судьба для молодых дворянок той эпохи.
В юности мать Татьяны предстает одной из тех, кого литературный критик В. Белинский презрительно именовал «идеальными девами». Круг ее чтения составляют французские и английские романы, в которые она не вникает глубоко, что не мешает внешнему подражанию. Как «полагается» романтической героине, она обручена с одним, но любит другого. Впрочем, возлюбленный весьма далек от романтического идеала – обычный франт и игрок.
Желание окружить себя романтическими образами доходит до того, что юная дворянка дает французские имена своим крепостным («звала Полиною Прасковью»). Но время идет, девушка выходит замуж, окунуться в обыденную жизнь, взяться за управление хозяйством в усадьбе. Постепенно такой жизненный уклад становится привычным, и вот уже героиня вполне довольна своей жизнью. Может быть, ее и нельзя назвать безумно счастливой – но стабильность привычной жизни ее вполне устраивает.
Подводя итог «биографии» Лариной-старшей, А. Пушкин цитирует в вольном переводе изречение французского писателя Ф. Шатобриана: «Если бы я имел безрассудство еще верить в счастье, я бы искал его в привычке». Сохранились черновики, которые свидетельствуют о том, что первоначально эту фразу предполагалось вложить в уста Онегина – герой должен был сказать это Татьяне, объясняясь после получения письма. Вероятно, автор отказался от этого замысла потому, что могло возникнуть некоторое противоречие, ведь Онегин как раз представляет привычку врагом счастья («Я, сколько ни любил бы вас, привыкнув, разлюблю тотчас»).
Впрочем, в образ Онегина эти слова вписались бы вполне органично. Объяснение Евгения с Татьяной – это не просто столкновение фантазий юной девушки с суровой реальностью, это столкновение романтизма и реализма, которое имело место в творчестве А. Пушкина в определенный период.
В «Евгении Онегине» этот мотив занимает значительное место. Ленский – романтически настроенный юноша – погибает, не выдержав столкновения с жестокой реальностью. Впрочем, автор не щадит ни его стихов, ни самого юного поэта: по мнению автора, Ленскому суждено было забыть и поэзию, и романтические устремления к юности, погрузиться в быт и стать заурядным обывателем. Иными словами, с Ленским должно было произойти то же самое, что произошло с матерью Татьяны: замена счастья привычкой. Это противопоставление выносит беспощадный приговор романтизму, с которым не так давно расстался сам А. Пушкин.
Ларина-старшая и привычка
Фраза о «данной свыше» привычке, ставшая крылатой, пришла из пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин». Полностью эта мысль звучит так:
«Привычка свыше нам дана,
Замена счастию она».
Такими словами поэт подводит итог описанию судьбы матери Татьяны и Ольги Лариных. Примечательно, что эта героиня – в отличие от отца девушек – даже не названа по имени. Имя могло быть любым – настолько типичной представлялась такая судьба для молодых дворянок той эпохи.
В юности мать Татьяны предстает одной из тех, кого литературный критик В. Белинский презрительно именовал «идеальными девами». Круг ее чтения составляют французские и английские романы, в которые она не вникает глубоко, что не мешает внешнему подражанию. Как «полагается» романтической героине, она обручена с одним, но любит другого. Впрочем, возлюбленный весьма далек от романтического идеала – обычный франт и игрок.
Желание окружить себя романтическими образами доходит до того, что юная дворянка дает французские имена своим крепостным («звала Полиною Прасковью»). Но время идет, девушка выходит замуж, окунуться в обыденную жизнь, взяться за управление хозяйством в усадьбе. Постепенно такой жизненный уклад становится привычным, и вот уже героиня вполне довольна своей жизнью. Может быть, ее и нельзя назвать безумно счастливой – но стабильность привычной жизни ее вполне устраивает.
Источник
Подводя итог «биографии» Лариной-старшей, А. Пушкин цитирует в вольном переводе изречение французского писателя Ф. Шатобриана: «Если бы я имел безрассудство еще верить в счастье, я бы искал его в привычке». Сохранились черновики, которые свидетельствуют о том, что первоначально эту фразу предполагалось вложить в уста Онегина – герой должен был сказать это Татьяне, объясняясь после получения письма. Вероятно, автор отказался от этого замысла потому, что могло возникнуть некоторое противоречие, ведь Онегин как раз представляет привычку врагом счастья («Я, сколько ни любил бы вас, привыкнув, разлюблю тотчас»).
Впрочем, в образ Онегина эти слова вписались бы вполне органично. Объяснение Евгения с Татьяной – это не просто столкновение фантазий юной девушки с суровой реальностью, это столкновение романтизма и реализма, которое имело место в творчестве А. Пушкина в определенный период.
В «Евгении Онегине» этот мотив занимает значительное место. Ленский – романтически настроенный юноша – погибает, не выдержав столкновения с жестокой реальностью. Впрочем, автор не щадит ни его стихов, ни самого юного поэта: по мнению автора, Ленскому суждено было забыть и поэзию, и романтические устремления к юности, погрузиться в быт и стать заурядным обывателем. Иными словами, с Ленским должно было произойти то же самое, что произошло с матерью Татьяны: замена счастья привычкой. Это противопоставление выносит беспощадный приговор романтизму, с которым не так давно расстался сам А. Пушкин.
Источники:
- Вольперт Л. Пушкин и Шатобриан
