Инструкция
1
В военное время психика тысяч и миллионов людей, так или иначе вовлеченных в войну, ежедневно подвергается негативному воздействию: война априори ставит психику человека в пограничное состояние. Оказываемое негативное воздействие не способно проходить как чих сам собой. Для выхода из него требуется психологическая реабилитация. Как правило, она редко, практически никогда не бывает оказана. Тем самым болезнь загоняется внутрь.
2
В сочетании с массированной, агрессивной пропагандой СМИ, в большинстве своем рассчитанной на маргинальные слои населения, но затрагивающей и иные слои общества не способные ей противостоять, пограничное состояние распространяется уже до уровня тотального латентного психоза, способного негативно воздействовать и на последующие поколения. Примеров тому в истории немало: от состояния немецкого общества после Первой мировой войны до поражения Советской Армии в афганской войне, присовокупленное поражением СССР в Холодной войне. Побежденные, как правило, почти всегда стремятся добиться реванша, развязывая тем самым новые войны.
3
Вне зависимости от того, где находится человек во время войны – на передовой, в тылу у линии фронта или глубоком тылу, в нем просыпаются острые чувства и подавленные инстинкты. И на первое место, безусловно, выходит инстинкт самосохранения, зачастую вступающий в противоречие с привитыми в мирной жизни нравственными постулатами.
4
Однако чем выше уровень психического развития человека, тем более он способен на самопожертвование, тем сильнее у него потребность в реализации привитых обществом моральных принципов. Война всеобщей болью проверяет людей на силу и слабость, на человечность и зверство, вытаскивает из самых потаенных уголков мозга разрушительные или созидающие инстинкты. Невозможно предсказать, что может всплыть в непредвиденной ситуации из глубин сознания в каждом конкретном индивидууме.
5
Примеров тому последние войны подарили немало. Так, например, пишет об этом в своей книге служивший наемником Аркадий Бабченко, ставший военным журналистом именно после последней чеченской войны: «…Зачем погибли твои войной подаренные братья? Зачем убивали людей? Зачем стреляли в добро, справедливость, веру, любовь? Зачем давили детей? Бомбили женщин? Зачем миру нужна была та девочка с пробитой головой, а рядом, в цинке из-под патронов, — ее мозг? Зачем? Но никто не рассказывает. /…/ Расскажи, как умирали на окруженных блокпостах в августе девяносто шестого! Расскажи, как дергаются мальчишеские тела, когда в них попадает пуля. Расскажи! Ты выжил только потому, что умерли мы, — ты должен нам! Они должны знать! Никто не умрет, пока не узнает, что такое война!”, — и строчки с кровью идут одна за одной, и водка глушится литрами, а смерть и безумие сидят с тобой в обнимку и подправляют ручку».
6
В настоящее время в Киеве, Днепропетровске и других городах Украины – стране, где идут навязанные извне военные действия, - люди ежедневно находятся на границе взаимоотношений друг с другом, с войной и ее последствиями. Кто-то из них, из обычных, может быть даже не самых нравственных в мирной жизни граждан, стал прославленным воином: одним из тех, кто сплачивает нацию. В ком-то, как например в блогере Олене Степовой, война пробудила писательский дар. Многие находят личное моральное удовлетворение в волонтерской работе, в том числе в госпиталях: юные, зрелые, пожилые, но неравнодушные они ежедневно, после основной службы, приходят в больницы и моют полы, подмывают лежачих раненных, разговаривают, кормят, успокаивают родственников у палат реанимации, поддерживают раненных юных и зрелых мальчиков своим творчеством, как делает это украинский артист Алексей Горбунов.
7
Но есть и другие – те, кто по другую сторону: после них из ям достают обезображенные тела без голов, ног и гениталий. Они с удовольствием позируют на фоне разорванных тел и мозгов, разметанных по асфальту. После них остается не только выжженная земля и обезображенные тела, но и искалеченные души. Но именно их пропаганда, ангажированная теми, кто из личных интересов и психических отклонений развязал братоубийственную бойню, называет героями и в это верят миллионы – так вновь замыкается круг: нравственное подменяется развращенным оправданием зла. А это значит, что проблемы намеренно загоняются внутрь и будущие поколения противоборствующих сейчас сторон не застрахованы от новой войны.
8
Поэтому, несмотря на то, что прошло почти сто лет, выводы академика Павлова, сделанные им в нобелевской лекции «О русском уме» не перестали быть актуальными: «Так как достижение истины сопряжено с большим трудом и муками, то понятно, что человек в конце концов постоянно живет в покорности истине, научается глубокому смирению, ибо он знает, что стоит истина. Так ли у нас? У нас этого нет, у нас наоборот. Я прямо обращаюсь к крупным примерам. Возьмите вы наших славянофилов. Что в то время Россия сделала для культуры? Какие образцы она показала миру? А ведь люди верили, что Россия протрет глаза гнилому Западу. Откуда эта гордость и уверенность? И вы думаете, что жизнь изменила наши взгляды? Нисколько! Разве мы теперь не читаем чуть ли не каждый день, что мы авангард человечества! И не свидетельствует ли это, до какой степени мы не знаем действительности, до какой степени мы живем фантастически!»