Кандид – племянник барона, могущественного вельможи, жил в его замке в провинции Вестфалия. Влюбившись в дочку барона, а Кунигунда отвечала ему взаимностью, и оказавшись наедине с ней, он не смог удержаться от пылких объятий, после чего "здоровым пинком" был вышвырнут бароном из замка. На дороге его выкрали вербовщики и отправили в армию служить королю.
Злоключения Простодушного
Вольтер представляет Простодушного как человека, для которого свобода – это естественное право. Но в прусской армии, как, впрочем, и в любой другой, это не так. Его мучили, поставили на колени и хотели убить за то, что он хотел идти "куда глаза глядят". Мимо проезжал сам король и помиловал Простодушного. Тут случилась война, на которой Кандиду удавалось прятаться от схваток, избежать штыка и уцелеть.
Читателя коробит от цинизма, с которым Вольтер описывает представленное герою кровавое зрелище, оставшееся после битвы. Хорошо, когда сатира автора не заставляет тяжело переживать о злоключениях героя. Но, применима ли она к теме войны и страданий – это отдельный вопрос.
Кандид, оставив "театр войны", пришел в Голландию и вынужден просить подаяние. Он обратился за помощью к протестантскому священнику, но тот его грубо прогнал, потому что Простодушный не подтвердил, что папа – антихрист. Он обращается к доброму анабаптисту Якобу и получает не только хлеб, но и должность на фабрике. Анабаптисты, тоже протестанты, проповедовали свободу совести и всеобщее братство.
Вскоре Якоб по своим торговым делам отправляется на корабле в Лиссабон и берет с собой Кандида и Панглоса – философа, бывшего наставника Простодушного, которого он волей судьбы встретил в Голландии. После бури и последующего кораблекрушения Кандид с Панглосом выбираются на сушу Лиссабона, а тут начинается страшное землетрясение. Вольтер упоминает в повести историческое событие – Великое лиссабонское землетрясение 1755 года. За подземными толчками последовали пожар и цунами. Землетрясение превратило в руины столицу Португалии, унеся около 90 тысяч жизней за 6 минут.
После землетрясения "мудрецы страны не нашли более верного способа для спасения от окончательной гибели, чем устройство для народа прекрасного зрелища аутодафе". Аутодафе – это сожжение еретиков. Вольтеровские герои были схвачены – "один за то, что говорил, а другой за то, что слушал с одобрительным видом" вольнодумные речи. Обоих отвели в "прохладные помещения, обитателей которых никогда не беспокоило солнце". Из-за невозможности разжечь костер – шел проливной дождь, Кандида только высекли, а друга повесили. Но когда тело Панглоса забрал анатом, оказалось, что он был еще жив. Много времени спустя Кандид его встретит в качестве раба на галерах.
Исторический оптимизм Вольтера
С точки зрения знания источников, понятие "оптимизм" возникло в рецензии иезуита Луи-Бертрана Кастеля на издание "Теодицеи" Вильгельма Лейбница. Полное название трактата – "Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла". Понятие оптимизма в рецензии имело откровенно издевательскую окраску. С течением времени термин стал применяться нейтрально для выражения позиции Лейбница.
Состояла же она в следующем: "… высочайшая мудрость в соединении с благостью, не менее бесконечной, нежели сама мудрость, не может не избирать наилучшего. … если бы не было наилучшего (optimum) мира среди возможных миров, то Бог не призвал бы к бытию никакого". На возможное возражение, согласно которому "этот мир мог бы быть создан без греха и страданий", Лейбниц отвечал:"… я отрицаю, что этот мир был бы тогда наилучшим".
Влияние позиции Лейбница, особенно в первые десятилетия после издания трактата, было огромным. Вопрос о том, является ли наш мир наилучшим или нет, различные варианты ответа на него, взбудоражили многих философов того столетия до такой степени, что принцип изобилия и оптимизм некоторыми мыслителями стали восприниматься как основной идеей 18 века.
Учение об оптимизме в карикатурном виде определялось Вольтером так: "Это страсть утверждать, что все хорошо, когда приходится плохо". Определенным толчком для Вольтера в написании повести стало адресованное ему, так называемое, «Письмо о Провидении» Жан-Жака Руссо, где Руссо выступает в защиту оптимизма, сравнивая его помимо прочего с фатализмом. Реакцией Вольтера на письмо и была, написанная им в 1757 г., повесть «Кандид, или Оптимизм».
Главный герой, после того как его высекли, видя повешенным своего наставника Панглоса, сторонника учения о нашем мире как наилучшем, восклицает: "Если это лучший из возможных миров, то каковы другие?" Философ Панглос учил так: "Те, которые утверждают, что все хорошо, говорят глупость, – нужно говорить, что все к лучшему".
Замысел Вольтера
В какой-то степени разделяя идею Лейбница о предустановленной Богом гармонии мира на земле, Вольтер показывает в своей повести Простодушного на фоне событий, приближенных к историческим. Он описывает хаос, случившийся от землетрясения, трагедии и человеческие жертвы миллионов людей в колониальных войнах Испании, Англии, Франции, боровшихся за передел мира, с долей иронии, добавляя непристойные комментарии в описаниях сцен, где проявляются порочные поступки смертных.
Простодушный вновь встречается со своей возлюбленной Кунигундой. Ее рассказ о пережитом, как и повествование ее служанки о леденящих душу обстоятельствах своей жизни так же опровергают мировую гармонию и доказывают широкое распространение зла на земле. Но оптимизм героев неиссякаем: "Сотни раз я хотела покончить с собой, но я все еще люблю жизнь", – говорит старуха служанка.
Судьба снова разлучает влюбленных, но Кандид не представляет счастья без любимой и стремится всей душой вернуться к ней.
Странствия и искания героев, которым пришлось присутствовать при сражениях Семилетней войны, взятии русскими Азова и других событиях служат автору поводом для того, чтобы высмеивать феодализм, военное дело и разные религии. Как для всех просветителей 18 века, художественная литература для Вольтера была не самоцелью, а лишь средством пропаганды своих идей и взглядов, средством протеста против самодержавия и религиозных догм, противоречащих истинной вере, возможностью проповедовать гражданскую свободу. Соответственно этой установке, творчество Вольтера в высокой степени рассудочно и публицистично.
Что же предлагает Вольтер человечеству в своем произведении
Перипетии Простодушного на фоне приключений, путешествий и экзотики, приводят его к осознанию нелепости, как чистого оптимизма, так и чистого пессимизма, к осознанию большой роли случая в его жизни. При благоприятных обстоятельствах он мог бы оставаться примерным гражданином, а тут ему пришлось даже убивать. Уже в середине повествования Вольтера Кандид восклицает: "О, Боже мой! Я убил моего прежнего господина, моего друга, моего брата. Я добрейший человек на свете и, тем не менее, уже убил троих; из этих троих – двое священники".
Сатирический стиль повествования не оставляет равнодушным читателя, заставляя недоумевать, к чему же приведет откровенная ирония автора над судьбами людей. Какой вывод сделает Простодушный после 30 глав своей жизни, в которой постоянно задается вопросом: "Для чего создано столь странное животное, как человек?" И когда он вместе с товарищами, в конце долгого пути оказывается в Константинополе, задает его дервишу мудрецу – тот "считался лучшим философом в Турции", слышит в ответ: "А тебе-то что до этого? Твое ли это дело?".
Дервиш рассказал, что он вместе с семьей возделывает свой сад. "Работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду", – говорит он. «Надо возделывать наш сад», – заключает в итоге и Простодушный.
«Надо возделывать наш сад» – этой мыслью Вольтер завершает свой философский роман, призывая заниматься своим делом и пытаться исправить мир не громкими словами, а благородным примером.