Уже более столетия произведения Александра Сергеевича Пушкина изучают в российских (и не только) школах и вузах, его считают основоположником русского литературного языка, литератором, блестяще владевшим эпистолярным жанром, вдохновенным исследователем истории России. Большое видится на расстоянии, а для нас, потомков современников поэта, этим расстоянием стала временная дистанция, позволяющая замечать и ценить то, что совершенно иначе воспринимали представители 19-го века. Пушкин в пору своей жизни был и ценим, и гоним с одинаковым усердием. Одни им восхищались, другие злобствовали, сплетничали, травили и в итоге довели поэта до той дуэли, которая стоила ему жизни. Лучше, звонче, прекраснее и беспощаднее всех в те роковые дни, когда Петербург потрясла весть о гибели Пушкина, о нем сказал мало кому тогда известный поручик Михаил Лермонтов:
«Погиб поэт!- невольник чести -
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!»

Венец терновый, увитый лаврами


К великому сожалению, Александру Сергеевичу понадобилось принять смерть (и, видимо, он превосходно понимал, что именно трагический финал поднимет его на недосягаемую высоту), чтобы его оценили по достоинству. Ни одна стихотворная строка, ни один шедевр не смогли сделать то, что сделала мученическая смерть: именно она заставила увидеть гения в человеке, который многими современниками воспринимался как не слишком удачливый рифмоплет. Лишь очень немногие сумели узреть и понять, какую ценность для России представляет Пушкин. Одним из них был Василий Андреевич Жуковский, мудрый и светлый рыцарь поэзии, который однажды подарил молодому Александру свой портрет с надписью: «Победителю-ученику от побежденного учителя».

Умнейший муж России


Как относился к себе сам Александр Сергеевич? Он был экспрессивным, дерзким на язык, проницательным и язвительным молодым человеком, который ставил перед собой сложнейшие творческие задачи. Одной из таких вершин стала драма «Борис Годунов», которая не только воплотила дух далекой эпохи, но была написана с потрясающей поэтической и психологической точностью. Завершив и перечитав свое творение, поэт был в восторге от того, что задуманное удалось совершить, и воскликнул о самом себе: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Эта фраза сохранилась в одном из писем поэта, которые всегда были начертаны легко, непринужденно, но таили в себе тот же поэтический дар, которым освещено все, что выходило из-под пушкинского пера.

Когда на смену золотому веку русской поэзии (литературной эпохе, к которой принадлежал Александр Сергеевич) пришел век серебряный, время Бальмонта, Гумилева, Волошина, Ахматовой, Маяковского, то лучшие строки «умнейшему мужу России» посвятила гениальная Марина Цветаева – и в прозаическом шедевре «Мой Пушкин», и в стихах:

«Бич жандармов, бог студентов,
Желчь мужей, услада жён…»

А сам Александр Сергеевич, будучи еще очень молодым человеком, начертал эпитафию самому себе, надеясь прожить долгую жизнь, которая, увы, не состоялась:
«Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,
С любовью, леностью провел веселый век,
Не делал доброго, однако ж был душою,
Ей-богу, добрый человек».