В работах современных психологов и психотерапевтов аутентичность рассматривается как интегративная способность личности. Традиция этого метода восходит к трудам М. Хайдеггера и Ж.П. Сартра. К. Роджерс, например, определяет аутентичность как способность человека к отказу от предлагаемых социальных ролей и проявление настоящих, свойственных только данной личности, мыслей, эмоций и поведения. В этом смысле аутентичность становится необходимой составляющей подлинного общения, в отличие от обычных «толков и болтовни» (М. Хайдеггер), понимаемых как «извращение акта коммуникации» и приводящих к ложному пониманию.

Психологическая нечеткость границ определения аутентичности приводит к терминологическому разбросу синонимов категории:
- полноценно функционирующая личность (К. Роджерс);
- свобода (Ф. Олпорт);
- самоактуализация (А. Маслоу);
- самость, целостная личность (Ф. Перлс);
- конгруэнтность (Дж. Гриндер).

Наиболее корректным психологическим определением аутентичности можно признать полную и целостную взаимосвязь всех психологических процессов личности, определяющих ее функционирование. Проявлением аутентичности считается переживание индивидуального опыта, не искаженного социальными защитными механизмами, вовлеченность в происходящее и непосредственное проявление своих эмоций.

Согласованность мыслей и действий с эмоциями в современной психологии принято именовать конгруэнтностью, или согласованностью. Таким образом, аутентичная личность - конгруэнтна.

Гешальт-терапия предполагает осознание относительности социальных механизмов и поведенческих шаблонов перед достижением аутентичности, или самости, приводящей к утверждению собственной ценности и необходимостью проявления любых эмоций. В то же время это не освобождает личность от принятия ответственности за аутентичность социального поведения.